Таможня у Белого моря

120 лет назад в истории таможенной службы Северо-Запада России произошло знаковое событие. 23 апреля (6 мая по новому стилю) 1893 года постановлением Государственного совета Российской Империи на южном берегу Кандалакшской губы Белого моря в селе Ковда была учреждена таможенная застава в составе управляющего, двух его помощников, канцелярского чиновника и восьми досмотрщиков. К этой же дате относится образование таможенного поста в селе Кереть со штатом из четырех досмотрщиков. Подчинялись эти учреждения управляющему Архангельской таможни. Необходимость установления таможенного надзора в Кандалакшском заливе была вызвана бурным ростом здесь лесопильного производства и экспортом древесины. Собственно, это положило начало таможенного дела на юге Кольского края. Так как с 1938 года Ковда входит в состав Мурманской области.

Фото из семейного архива

Перед нами старое фото из музея Мурманской таможни. На нем изображен личный состав Ковдинской таможенной заставы. Со слов краеведа из Ковды Анатолия Ильича Патракова, фото именуется так: «Лоцманская и таможенная служба. Лесозавод. Село Ковда. 1910 г.» Копия фото передана в музей из архива семьи Гневушевых из Мурманска, родственников Ковдинского таможенника Степана Елизарова. На снимке он – в верхнем ряду, в центре, среди других таможенных досмотрщиков. В среднем ряду находятся чиновники заставы и лоцман, а в нижнем – гребцы таможенных карбасов. Все таможенники одеты в форму образца 1904 года. Строгие и серьезные лица подчеркивают важность момента, который запечатлел неизвестный фотограф более ста лет назад.

Кто изображен на фото, по какому поводу была сделана фотография, как сложились судьбы лиц, изображенных на ней? Эти вопросы не давали покоя двум неравнодушным людям – исследователю таможенного дела на Мурмане, автору нескольких книг об истории Мурманской таможни Виктору Головину и историку из Костомукши, исследователю таможенной службы Карелии Карену Агамирзоеву. Благодаря их труду увидела свет и эта публикация.

Ковда: история лесозаводов

– Во второй половине XIX века жители Поморья организовали на островах в губе Ковда несколько лесопильных заводов. Первый, принадлежащий Николаю Русанову, начали строить под руководством инженера Шаврина в 1890 году на острове Березовый, в трех километрах от села Ковда. Кроме лесозавода были построены причальные линии, склады готовой продукции, лоцманский пункт, церковь, – рассказывает Виктор Головин. – В те годы на островах Березовый и Овечий росли боры из вековых сосен. Здешние сосны весьма высоко ценились во всем мире. Сразу после окончания постройки первого лесозавода началось строительство второго. Николай Русанов имел даже собственный лесовозный флот для отправки на экспорт своей продукции…

В 1899 году на острове Олений был построен новый лесозавод (с 1906-го  и вплоть до 1917 года – завод Арендта Бергрена), чаще называемый шведским, при нем возник поселок Лесозаводский.

В начале XX века, по данным адрес-календаря Архангельской губернии за 1903 год, на островах в губе Ковда действовали следующие лесозаводы: акционерное лесопромышленное общество «Ковда», товарищество «Н. Русанов и сын» (два экспортных лесозавода), лесозавод К.А. Стюарта.

Забегая вперед, сообщу: заводы Русанова придут в упадок с началом Первой мировой войны. В 1917 году их купит известный московский магнат Рябушинский. Но события революционных вихрей и гражданская война сделают свое дело: бывшие русановские лесозаводы больше так никогда и не заработают. А вот бывший шведский лесопильный завод Бергрена в поселке Лесозаводском продержится до девяностых годов XX века. В 1999 году отметят его  столетие. Однако и его участь в конечном счете окажется печальной. В 2003 году в результате случайного возгорания завод сгорит.

Все это случится гораздо позже. Пока же, накануне Первой мировой в Ковде по вечерам в помещении «Общественного собрания служащих» крутили кинематограф, а по выходным организовывали танцевальные вечера, ставили спектакли-отрывки по рассказам Чехова и Горького. Студенты Юрьевского (Тартуского) университета, проходившие практику на биологической станции и проживающие на втором этаже здания таможенной заставы на острове Березовом, читали романтические стихи модных поэтов того времени.

В порт приходили за экспортным лесом российские и иностранные суда. Жизнь кипела и в порту, и на лесозаводах. Такое вот было село. Но вернемся к таможенной заставе.

Коллежский асессор Дьяконов

Первым управляющим таможенной заставы в Ковде был титулярный советник Разум Александрович Дунаев. В 1901 году его сменил коллежский секретарь Анатолий Петрович Лиссон. С 1902 по 1917 годы (то есть, в то самое время, когда была сделана фотография) таможенную службу в селе Ковда возглавлял коллежский асессор Константин Аверкиевич Дьяконов. Таможенную службу в Кемском уезде Архангельской губернии он начал 21 июля 1893 года. До назначения в Ковду с 1897 года был Кемским таможенным надзирателем, а с 1899 года исполнял обязанности управляющего Сорокской таможенной заставы.

Кроме собственно таможенных служащих в штат Ковдинской заставы входили также четверо гребцов карбасов, которых нанимали на период навигации (с мая по октябрь). Закон от 17 июня 1912 года определял время производства работ в таможенных учреждениях, расположенных в приморских портах и при реках. Так, служащие заставы должны были производить работы в течение десяти часов в сутки. А во время навигации погрузка и выгрузка товаров должна была производиться также в воскресные и праздничные дни.

В конце XIX – начале XX веков служба в таможенных учреждениях Российской Империи была весьма почетна и престижна. Даже у среднего руководящего звена были достаточно высокие оклады и казенное обеспечение квартирными, прогонными и проезжими деньгами. Им также причитались средства на приобретение дров, пособие на воспитание детей и другие выплаты.

За годы революционных событий 1905-1907 годов и последующего ужесточения царского режима вплоть до 1917 года таможенные органы России наряду с основными выполняли и чисто полицейские функции. В частности, они осуществляли контроль за ввозом из Англии и Германии на приграничные территории России «подрывающих политические устои предметов», которые далее могли проследовать в центральные губернии Империи, прежде всего в центры революционного движения – Санкт-Петербург и Москву. Особые меры принимались таможенниками для пресечения провоза в страну нелегальной революционной литературы.

Но вернемся к фотографии.

– В центре, в среднем ряду – предположительно, управляющий Архангельской таможни, статский советник Генрих Феликсович Островский. А второй справа – Константин Аверкиевич Дьяконов, – показывает Виктор Головин.

Идет 1910 год. Через четыре года многое изменится. Начавшаяся Первая мировая война сделает работу беломорских таможенных учреждений более значимой в связи с возросшими потоками военных грузов и продовольствия через здешние морские порты. Война с неизбежностью будет диктовать и другие свои условия…

Германский пароход «Утгард»

Первая половина июля 1914 года выдалась в Ковде теплой и приятной. Но в воздухе чувствовалась какая-то гнетущая, почти мистическая напряженность. У причала лесопильного завода Бергрена стоял германский пароход «Утгард» и грузился экспортной доской. На танцы и спектакли к местным жителям заглядывали немецкие моряки из его команды.

19 июля 1914 года на имя управляющего Ковдинской таможенной заставы Дьяконова поступила срочная телеграмма из Архангельска, подписанная вице-губернатором, статским советником А.Ф. Шидловским: 1) Россия находится в состоянии войны с Германией; 2) немедленно арестовать германский пароход «Утгард», приступивший к погрузке экспортных лесоматериалов; 3) команду взять в плен до особых указаний, а судно потопить.

Чуть позже в тот же день служащий почтово-телеграфного ведомства принес Дьяконову еще одну депешу. Управляющий Архангельской таможни Г.Ф. Островский лично подтверждал срочное распоряжение вице-губернатора о действиях с германским пароходом и его командой.

Еще вчера Дьяконов (он же, кстати, исполнял и обязанности начальника местного порта) наблюдал за погрузкой экспортных пиломатериалов на большое немецкое судно, а сегодня ему выпала незавидная доля – взойти на его борт с ультиматумом. Но подчинятся ли? На всякий случай он распорядился разместить в засаде на причале за стопами экспортных досок сотню молодых рабочих, которых завтра необходимо было отправить в Архангельск на губернский призывной пункт. Во главе десяти вооруженных матросов Дьяконов прибыл к капитану германского парохода. Сопротивления ему оказано не было. Капитан, он же совладелец парохода, подписал акт о сдаче судна.

Далее события развивались стремительно. Необходимо было расселить куда-то команду германского парохода, обеспечив ей сносные условия. Поздно ночью людей разместили в помещениях шведского завода Бергрена и двухэтажном здании таможенной заставы, немного потеснив исследователей с биологической станции. Капитана с женой управляющий заводом господин Магнуссон пригласил ночевать в свой дом.

Уже утром следующего дня в Ковду поступил срочный телеграф из Александровска-на-Мурмане о том, что три военных немецких корабля проследовали в горло Белого моря. К слову сказать, вход туда охранял устаревший и тихоходный сторожевик «Бакан». Под руководством Дьяконова матросы приступили к подготовке затопления германского судна.

22 июля 1914 года буксирные пароходы «Спокойный» и «Толстик» начали выводить «Утгард» в море. На фоне океанского «Утгарда» небольшие портовые буксиры казались просто крошечными букашками. Драма войны! Командовал операцией портовый лоцман, профессия которого предполагала спасать, а не губить корабли. По все береговой линии, на причалах лесобиржи, горы Варога и поселка Рюссен собрались рабочие, женщины, пленные матросы. Все они с тоской смотрели вслед покорно идущему на казнь гиганту.

Чуть позже всю команду германского судна интернировали. Капитан «Утгарда» провел четыре года в лагере под Петрозаводском. В 1918 году в связи с окончанием войны он вернулся на родину. Старожилы вспоминали, как уже в пятидесятые годы идущие в Ковду под погрузку леса немецкие суда при входе в Старцеву губу приспускали флаги в память о безвинно казненном пароходе.

Тогда они не знали (это выяснилось позднее), что через месяц после затопления «Утгард» был поднят, переименован в «Умбу» и передан Архангельско-Мурманскому срочному пароходству для перевозки грузов. Впрочем, его дальнейшая судьба все равно оказалась трагична. Уже в 1918 году он был потоплен торпедой немецкой (какая горькая ирония судьбы) подводной лодки у берегов Великобритании. Из 25 членов экипажа спаслись только пятеро моряков.

Почти забытая застава

В феврале 1916 года Дьяконов, уже в чине надворного советника, побывал с ревизионной поездкой в Кандалакше и Коле. Ее целью было определение необходимости и возможности учреждения там таможенного надзора. В докладе Дьяконова на имя управляющего Архангельской таможни указывалось, что строительство Мурманской железной дороги оживило экономическую жизнь в Кольском крае, что, в свою очередь, увеличило значение Кандалакшского и Мурманского портов, большей частью не замерзающих. Предполагалось, что зимой, когда горло Белого моря забито льдами, что исключает возможность прохода судов в Архангельск, иностранные грузы со станции Мурман (ныне Мурманск) по железной дороге будут направляться в Кандалакшу, откуда их под проводкой ледоколов станут доставлять в Сороку (ныне Беломорск) или в Архангельск, а оттуда – вглубь Империи.

В 1916 году железная дорога находилась от Кандалакши всего в нескольких километрах. До села была проложена железнодорожная ветка, которая вела прямо в порт, где имелись складские помещения. В итоге в Кандалакше таможенная застава была учреждена 11 (24) мая 1916 года. Осенью того же года, а именно – 28 октября (11 ноября) во вновь образованном рядом с Колой городе Романов-на-Мурмане был учрежден временный таможенный надзор Архангельской таможни, который 11 декабря 1919 года был преобразован в Мурманскую таможню.

Так мало-помалу Ковда начала терять свое промышленное транзитное значение. Уже при советской власти, 1 июля 1926 года Ковдинская таможня была ликвидирована. Ее функции были возложены на Мурманскую таможню.

– Впрочем, – уточняет Виктор Головин, – на этом деятельность таможенной службы в Ковде не прекратилась. В 1932-1937 годах в селе функционировал временный таможенный пост.Мурманские таможенники командировались в Ковду преимущественно на период навигации для контроля вывозимого за границу леса. Деятельность эта велась вплоть до девяностых годов прошлого века.

Вместо послесловия

Ценность обнаруженной фотографии служащих Ковдинской таможенной заставы 1910 года, по мнению историков и краеведов, крайне велика. Сегодня, после кропотливой работы с архивными документами можно утверждать, что часть тайн старой фотографии начинает раскрываться. Известны имена практически всех людей на ней запечатленных. Но исследования продолжаются. Разве не интересно выяснить подробности их судеб в смутное время войн и революций начала XX века? Виктор Головин и Карен Агамирзоев надеются на помощь жителей Мурманской области. Вдруг кто-то узнает в людях на старом фото своих родных? И тогда у этой публикации, возможно, появится продолжение.

(«Мурманский вестник», 18.05.2013 г.)