Преступления и наказания (ч.3)

Постановлениями ВЦИК от 1 августа 1927 года «Об образовании Ленинградской области» и «О границах и составе округов Ленинградской области», уточняет заместитель начальника управления Судебного департамента в Мурманской области Александр Ковалев, из Мурманской губернии был образован Мурманский округ Ленинградской области в составе шести районов (Александровского, Кольско-Лопарского, Ловозерского, Понойского, Териберского и Терского) с административным центром в городе Мурманске.

Подобные изменения административно-территориального характера не могли не сказаться на структуре системы судебных органов региона. В конце 1927 года Совет Народных Судей, высший судебный региональный орган, созданный 26 февраля 1922 года по решению Мурманского губернского совещания судебных деятелей советской юстиции, был реорганизован в Мурманский окружной суд Наркомюста РСФСР. В 1938 году в связи с образованием Мурманской области его переименовали в Мурманский областной суд.

КАРЬЕРА ВОЛОДЕНКОВА-ФЕДОРОВА

В связи с форсированием работ на крупнейших стройках региона количество рабочих на них интенсивно росло. Особенно быстро развивался город Хибиногорск (современный Кировск). По данным местной милиции к апрелю 1931 года в городе с его окрестными стройплощадками и районами проживало 16 тысяч 332 человека.

Социальный состав населения был весьма пестрым. 76 процентов жителей составляли административно-высланные и поселенцы. Остальные 24 процента приходились на добровольцев, приехавших строить новый город по партийной мобилизации, крестьян, подавшихся из разоренных деревень на заработки, и бывших заключенных, которым было запрещено жить в больших городах.

Попадались в этой разношерстной массе и вовсе уникальные граждане. Например, некоего Володенкова впервые арестовали в Москве еще в 1922 году за участие в краже хлеба и мануфактуры. Суд приговорил его к девяти годам лагерей. Освободили досрочно. Но вскоре Володенков вновь предстал перед судом. На этот раз за кражу Иркутский губернский суд определил ему срок в пять лет. Но его вновь освободили досрочно. В 1929 году как социально вредный элемент его выслали из Москвы в Вишерские лагеря. Оттуда он сбежал. В июне 1929 года его поймали вновь выслали. На этот раз в Соловецкий лагерь. 11 октября 1930 года Володенков сбежал из Коми и по чужому паспорту на имя Федорова приехал в Хибиногорск.

Специалистов в городе катастрофически не хватало, и Федоров начал  стремительное движение вверх по социальной лестнице. Хороший шофер, он с первых дней появления в гараже проявил себя образцовым производственником, работая не покладая рук, без единого прогула и поломки машины. Его избирали в профуполномоченные гаража и утвердили кандидатом в члены партии. А затем даже избрали кандидатом в члены городского совета.

Стремительная карьера Володенкова-Федорова прервалась внезапно. Можно предположить, что темное прошлое дало о себе знать. И достойным членом общества у него стать не получилось. За подстрекательство к забастовке и беспорядкам и призывы бить милицию в середине 1931 года Мурманский окружной суд приговорил его к высшей мере наказания — расстрелу.

В целом в Хибиногорске сложилась тогда весьма сложная криминогенная обстановка. С октября 1930-го по май 1931 года в городе было раскрыто 266 преступлений, 3 убийства, 78 краж, 7 случаев сопротивления и оскорбления власти, 22 растраты, 18 случаев мошенничества.

Несмотря на то, что в Хибиногорске был введен «сухой закон», пьянство процветало. Хулиганство и мелкое воровство приняли невиданные масштабы. Например, руководство столовой на 19-м километре жаловалось, что за короткое время растащили 3 тысячи вилок и 2 тысячи стаканов. По подозрению в краже были уволены официантки Чечуха и Глуханова, но хищения продолжались.

В следующем, 1932 году карательные меры стали гораздо жестче. Например, «социально чуждые» спецпереселенцы Корнюшенко и Виролайнен за хищение социалистической собственности были приговорены к десяти годам концлагерей. В разрезе социального происхождения были осуждены 179 кулаков, 274 крестьянина (середняки, бедняки, батраки), 155 служащих, 226 рабочих.

ПО ЗАКОНАМ ВОЕННОГО ВРЕМЕНИ

Начало Великой Отечественной войны вновь кардинальным образом изменило как ситуацию в развитии страны в целом, так и жизнь отдельных регионов. В планах войны фашистской Германии против СССР захвату Кольского полуострова уделялось большое внимание, поскольку гитлеровское командование осознавало стратегическое значение северных морских коммуникаций СССР и Кировской железной дороги.

Практически на протяжении всего периода Великой Отечественной войны в Мурманской области функционировала система совместного партийного и военного руководства, когда представители военного командования участвовали в управлении областью, а партийные лидеры привлекались к решению военных вопросов.

В сложных военных условиях менялась и деятельность судебной системы Мурманской области. Изменения коснулись как структуры судебных органов, их полномочий, так и судеб сотрудников. Ужесточились меры воздействия к проявлениям халатности, расточительства, нарушителям государственной и трудовой дисциплины. В прифронтовых районах наряду с уже действовавшими военными трибуналами появился целый ряд судов, реорганизованных и преобразованных в военные трибуналы.

Система военных трибуналов, согласно закону «О судоустройстве» от 1938 года, состояла из военных трибуналов армий, корпусов, иных воинских соединений и военизированных учреждений, рассматривавших дела только в качестве судов первой инстанции, а также военных трибуналов округов, фронтов и флотов, которые действовали как суды первой, кассационной и надзорной инстанций.

К компетенции военных трибуналов относились дела о воинских преступлениях, а также иных преступлениях, отнесенных законом к их ведению. С 1940 года военные трибуналы стали рассматривать все уголовные дела о преступлениях военнослужащих.

Во время Великой Отечественной войны компетенция военных трибуналов еще более расширилась. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 22 июня 1941 года «О военном положении» устанавливалось, что «в изъятие из действующих правил о рассмотрении судами уголовных дел в местностях, объявленных на военном положении, все дела о преступлениях, направленных против обороны, общественного порядка и государственной безопасности, передаются на рассмотрение военных трибуналов». Тогда же было утверждено Положение о военных трибуналах в местностях, объявленных на военном положении, и в районах военных действий.

РАССТРЕЛЯННАЯ ТУЖУРКА

Основная работа трибуналов была направлена на борьбу с изменниками Родины, шпионами и диверсантами, а также с дезертирами, паникерами и трусами, распространителями ложных слухов, возбуждающих тревогу среди мирного населения. Дела по законам военного времени слушались в упрощенном порядке. Приговоры приводились в исполнение немедленно, кассационному обжалованию не подлежали и могли быть отменены или изменены лишь в порядке судебного надзора.

Первоначально о каждом приговоре к высшей мере наказания (расстрелу) военный трибунал, вынесший его, был обязан немедленно сообщать по телеграфу председателю Военной коллегии и Главному военному прокурору. В случае отсутствия в течение 72 часов ответа о приостановлении приговора он приводился в исполнение.

Однако вскоре, в июле-сентябре 1941 года Президиум Верховного Совета СССР упростил эту процедуру и предоставил право командирам и комиссарам корпусов и дивизий в местностях, объявленных на военном положении, и в районах военных действий утверждать приговоры военных трибуналов «к высшей мере наказания, с немедленным приведением приговоров в исполнение».

Наряду с такими серьезными преступлениями, как контрреволюционная деятельность, аварии по причине нарушения правил технической эксплуатации, хищение и разбазаривание продовольственных и промышленных товаров, попадались в сводках того времени и достаточно курьезные правонарушения.

Так, в книге первого секретаря обкома ВКП(б) Мурманской области М.И. Старостина «Дневник войны» упоминается один из таких случаев.

18 февраля 1942 года два следователя трибунала 10-й гвардейской дивизии, будучи недовольными председателем трибунала, взяли у него пол-литра водки, напились в стельку и приказали красноармейцу освещать лампой висевшую в землянке ватную тужурку своего начальника. А сами изрешетили ее сорока выстрелами из револьверов. Командир дивизии полковник М.К. Пашковский доложил об этом случае командующему фронтом генерал-лейтенанту В.А. Фролову. Тот приказал отобрать у следователей оружие, а самих посадить под арест.

(«Мурманский вестник», 19.09.2019 г.)